Уже в 1735 г. они участвуют в русско-турецкой войне на стороне России. И во всех последующих войнах России запорожцы и донцы представляли собой мощную иррегулярную часть русской конницы. Но это вовсе не означало, что отношения русского правительства и казачества были отныне безоблачными и доверительными. Всегда находились казаки, выступавшие против всякой государственности, диктата центральных властей, да и просто богатых. Таковы, например, были казаки-гайдамаки. Правда, большинство их сражалось против Польши на Правобережной Украине, но и русскому правительству они доставляли немало хлопот.
Советская историография обычно акцентировала внимание на социальном неравенстве казаков, и, полагаем, было бы совершенно неисторично отрицать подобный факт. Даже в Запорожской Сечи, демократическим равенством которой так восхищался историк кубанского казачества Ф.А. Щербина, имущественное расслоение было весьма существенным, что нередко приводило к социальным антагонизмам. Так, 26 декабря 1768 г. в Запорожье вспыхнуло восстание серомы (бедноты), захватившей Сечь. По словам кошевого атамана Петра Калнишевского, «серомахи начали бунт для того, чтоб кошевого и старшину войсковую, нынешнюю и прежде бывшую, а потом и достойных (т. е. имущих.) казаков всех побить до смерти». Получив в подкрепление царские войска, П. Калнишевский разгромил повстанцев.
Границы Российской Империи все более простирались на юг, и необходимости в запорожском бастионе против турок и татар уже не было. К тому же часть запорожцев оказалась не безучастной к восстанию Е. Пугачева. Очевидно, это и стало последней каплей, предопределившей судьбу Запорожской Сечи. 3 июня 1775 г. был издан Манифест Екатерины II об ее упразднении. 5 июня 1775 г. Сечь была окружена войсками генерала П.А. Текелли и сдалась. Часть запорожцев ушла в Турцию, часть разбрелась в поисках новой доли. Атаман П. Калнишевский был сослан в Соловецкий монастырь.
13 августа 1787 г. начинается война с Турцией, и правительство вспоминает о таком боеспособном контингенте, как запорожцы. Уже 20 августа Г.А. Потемкин издает ордер о формировании волонтерных команд из бывших запорожцев. В декабре А.В. Суворов представил запорожской волонтерской команде место в урочище Васильково у Бугского лимана для основания войскового коша. Видимо, в это время казаки назвали себя Войском верных казаков (запорожских) и выбрали кошевым атаманом С. Белого, войсковым судьей А. Головатого и войсковым писарем И. Подлесецкого.
1788 г. ознаменовался активным участием Войска верных казаков в морских сражениях под Очаковом, в штурмах острова Березани и крепости Очаков. В морском бою под Очаковом 17 июня был смертельно ранен кошевой атаман Сидор Белый. Атаманом стал Захарий Чепега. В конце 1788 г. Войско верных казаков получило наименование Войска верных черноморских казаков.
18 июня 1789 г. 1000 черноморцев 5 часов успешно отражали натиск 3-тысячной армии турок и с подошедшей русской армией разгромили противника3. 14 сентября черноморцы отличились при взятии турецкой крепости Гаджибей. 19 апреля 1790 г. Войско получило ордер, разрешающий казакам поселиться между Бугом и Днестром, а Г.А. Потемкин, восхищенный отвагой черноморцев, подарил им собственные рыболовные места на восточном побережье Азовского моря.
11 декабря 1790 г. черноморские казаки участвуют в штурме Измаила. А.В. Суворов отметил невероятную расторопность и храбрость десанта, в котором участвовали черноморцы. Они захватили 26 турецких знамен, потеряли убитыми 96 человек, ранеными 312. После взятия Измаила Г.А. Потемкин писал черноморцам: «Мужеством и неустрашимостью, которыми вы себя отличили во время обложения и покорения Измаила, приобрели новую и знаменитую славу оружию Российскому».
В венок российской боевой славы вносят свою лепту и хоперские казаки, отличившиеся в июне 1791 г. при штурме крепости Анапа.
Закончилась русско-турецкая война, и черноморские казаки начинают хлопотать о переселении на Кубань.
30 июня 1792 г. Екатерина II подписала указ о переселении Черноморского войска на земли Кубани и жалованную грамоту на вечное владение ими. Казакам предписывалась пограничная служба по р. Кубани. Первая партия черноморцев в количестве 3247 человек под командованием Саввы Белого прибыла морем на Тамань 25 августа 1792 г. Всего на Кубань переселилось около 25 тыс. человек. Бывшие запорожцы среди них составляли не более 30 %, остальные были лица, примкнувшие со всех районов южной России2. С мая 1793 г. начала создаваться Черноморская кордонная линия. По старому запорожскому обычаю был брошен жребий, распределивший месторасположение 40 куренных селений. 38 из них получили старые запорожские названия. Появилось и два новых куреня — Екатерининский, в честь императрицы, и Березанский — в ознаменование успешного захвата черноморцами у турок острова Березань. В 1793 г. был основан войсковой город Екатеринодар. Одновременно донскими казаками заселяется правый фланг Кавказской кордонной линии от Усть-Лабинской крепости до Ставрополья.
Казаки не только осуществляют функции военного форпоста на Северном Кавказе, но и нередко призываются для участия в военных кампаниях далеко от Кубани. В 1794 г. два черноморских полка участвуют в подавлении восстания польских сепаратистов, руководитель которых Костюшко чуть не попал в плен к черноморцам1. В 1796 г. два черноморских полка направляются в поход против персов, опустошавших Грузию. Хоперский полк участвует в успешном штурме Дербента. Из персидского похода вернулась лишь половина черноморцев, но это были не столько боевые потери, сколько вызванные безалаберностью командования, что и стало причиной так называемого «персидского бунта».
В Отечественную войну 1812 г. черноморцы самоотверженно воюют против Наполеона. Они сражаются в арьергардных боях русской армии, отступавшей от Немана до Москвы, и вместе с русской армией преследуют врага до Парижа. Вильно, Пивоварки, Витебск, Бородино, Таратутино, Лейпциг — вот далеко не полный перечень крупнейших сражений, в которых участвовали черноморцы. Фельдмаршал М.И. Кутузов писал о казаках: они «делают чудеса: истребляют не только пехотные колонны, но и нападают быстро на артиллерию».
Особая страница в жизни черноморцев и линейцев — это взаимоотношения с горцами. Не упомянуть о ней — значит вырвать исторический пласт из жизни казачества, отмеченный, кстати сказать, на обелиске к 200-летию Кубанского казачьего войска, который теперь восстановлен в Краснодаре. В дореволюционной и советско-марксистской историографии эти взаимоотношения оценивались неоднозначно. Автор крупнейшей дореволюционной работы по истории Кубанского казачьего войска Ф.А. Щербина по этому поводу писал: «Нарушение мирных отношений между казаками и черкесами началось единичными случаями воровства, грабежей, поранений, убийств и пленения со стороны черкесов. С течением времени эти мелкие столкновения превратились в непрерывную войну, главными деятелями которой были черкесы».
Автор современной книги «Кубанское казачество» И.Я. Куценко, объявив русских дореволюционных историков-кавказоведов «царскими борзописцами», считает, что казаки были активными проводниками реакционной царской политики на Северном Кавказе. В отличие от Ф.А. Щербины, он во всем обвиняет казаков. Правда, он смягчает это обвинение политической слепотой и малограмотностью рядовых казаков, на которых якобы сильно действовал монархический яд. Казачьи же офицеры, по его словам, пили эту «монархическую сивуху» с упоением.
Как видим, перед нами две противоположные точки зрения. Но если Ф.А. Щербина с проказачьих позиций рассматривал проблему чисто событийно, то его нынешний оппонент — с позиции соответствующей идеологии. Есть и еще одна точка зрения. Ее высказал осетинский историк профессор М.М. Блиев, всю свою жизнь посвятивший изучению Кавказской войны. По его мнению, глубинные причины горских набегов и дальнейших столкновений с русскими, в частности, с казаками, скрывались в однотипности общественной организации горских племен, существовавших в жесткой среде обитания. Слабость экономической базы привела к гипертрофии набеговой системы.
При этом набегам подвергались как ближние, так и дальние соседи. Появление зажиточных казачьих станиц направило их рейды в северном направлении. Действительно, с 1800 по 1821 г. на Черноморию было совершено 25 крупных набегов, на которые казаки отвечали единичными походами, так как до 1821 г. правительство запрещало казакам переходить р. Кубань и преследовать нападавших без специального разрешения. Это привело к тому, что многие казачьи селения и хутора, оставив плодородные земли, переселились подальше от р. Кубани, а А.П. Ермолов приказал прибывших в Черноморию 25 тыс. украинских мужиков заселить поближе к р. Кубани и усилить кордоны. Были разрешены также превентивные военные экспедиции1. Последними не преминул воспользоваться командовавший Черноморскими войсками генерал М.Г. Власов, нанеся ущерб мирно настроенным натухайцам. Николай I тут же отстранил его от должности и велел предать военному суду.
Разгоревшаяся Кавказская война в определенном смысле была не типичной. Нередко казаки и горцы были кунаками, но при военной необходимости были вынуждены сражаться друг с другом. Так, военные дороги свели в ожесточенной схватке горцев под предводительством известного джигита Джембулата и сотника А.А. Гречишкина с его немногочисленным отрядом. Почти все годы Кавказской войны шла торговля мирных горцев с казаками, на войсковые праздники приглашались и горцы.
Показателен для этой войны и такой случай. 11 февраля 1842 г. до 5000 горцев направились для нападения на Полтавский курень, но путь им преградила команда казаков из 513 человек при трех орудиях под командованием полковника, будущего генерала адыга Могукорова.
В период Кавказской войны казаки участвовали также в войнах России с Персией (1826-1828 гг.) и с Турцией (1825-1829 гг.). В Персии они успешно действовали против курдов. В период русско-турецкой войны 3 черноморских полка были в Дунайской армии, а 4 полка под командованием отважного атамана А. Бескровного 12 июня 1828 г. приняли участие в победоносном штурме крепости Анапа.
Во время Крымской войны черноморские казаки успешно отражали вылазки англо-французского десанта у берегов Тамани, а 2-й и 8-й пластунские батальоны участвовали в обороне Севастополя. Кубанские пластуны защищали знаменитый Малахов курган, причем самый выдвинутый к неприятельским позициям 4-й бастион.
Защищая южные рубежы России и участвуя во всех ее военных кампаниях, черноморцы, возвращаясь домой, превращались в мирных жителей, тружеников. Они активно участвовали в экономическом освоении нового российского края. Этому в немалой степени способствовал рост самодеятельного населения прежде всего за счет новых переселенцев. К примеру, в 1809—1811 гг. в Черноморию переселились 41 635 человек. Это были казаки и государственные крестьяне, которых зачисляли в войско. Они поселялись в старых куренных селениях и создавали новые. Так появились Новокорсунская, Новоджерелиевская, Новотитаровская и другие станицы. Определенную часть переселенцев составляли беглые крепостные крестьяне и дезертиры из армии. Несмотря на запреты центральных властей, местная администрация снисходительно смотрела на их укрывательство в пределах войска и использование в хозяйствах местных казаков. Иногда, следуя жестким требованиям из Петербурга, беглецов выдворяли из Черномории, но чаще всего через определенное время зачисляли в казаки. В 1821 — 1825 гг. из южных районов России, в первую очередь из Малороссии, в Черноморию было переселено 59 455 человек. На карте Кубани появились новые станицы: Новодеревянковская, Новощерби-новская, Нововеличковская и др.
Последнее массовое переселение в Черноморию произошло в 1848—1849 гг., когда переселилось 11 949 человек. К 1860 г. население Черномории выросло до 172,3 тыс. человек, половину из которых составляли женщины. Дефицит в женщинах, ощущавшийся в начальный период заселения, был преодолен. И это было очень важно, потому что хозяйственные успехи казаков во многом базировались на труде женщины-казачки.
Всего черноморским казакам было отведено около 3 млн десятин. Это были черноземные, богатые гумусом, равнинные земли, казалось, самой природой приспособленные под земледелие. Но черноморцы приоритет отдавали скотоводству. Особое значение имело табунное коневодство. Лошадей разводили как для себя, так и на продажу. Содержали в хозяйствах гулевой скот, домашнюю птицу. Занимались казаки рыболовством, пчеловодством и охотой. Постепенно развивалось и полеводство. Основной системой земледелия была переложная. Обилие земли позволяло переходить с выпаханных участков на «свежие», целинные. В связи с тем, что преобладало скотоводство, большинство земли находилось под сенокосом (до 70 
и только 6 % под пашней.
Обилие земель при малочисленности населения обусловил господство заимочной формы землепользования. Каждый казак брал земли столько, сколько ему требовалось для ведения хозяйства. Это в свою очередь стимулировало обособление казаков, особенно старшин, от куренных селений и образование собственных хуторов. Несмотря на то, что войсковое правительство официально препятствовало распространению казачьих хуторов, так как это распыляло воинские силы казаков, они неуклонно росли. В 1802 г. их было 1 760, а в 1860 — 3 5202.
Чаще всего владельцами хуторов были представители войсковой старшины. Последняя постепенно получала и права российского дворянства. До 1802 г. это происходило эпизодически по представлению списка кандидатур, поданных царскому правительству войсковым атаманом. Для получения служилого дворянства надо было получить армейский чин и патент на него из Военной коллегии. Указом 13 ноября 1802 г. правительство уравняло войсковые и армейские чины, открыв путь казачьей старшине в служилое дворянство. В указе говорилось: «Чины иметь войсковым старшинам и полковникам — майорские, полковым есаулам — ротмистрские, сотникам — поручичьи, хорунжим — корнетские, квартермистрам равняться с квартермистрами регулярных войск».
К. концу 1802 г. 535 войсковых чинов имели потомственное дворянство. С 1845 г. право на потомственное дворянство было ограничено. Его получали только штаб-офицеры. Обер-офицеры имели право на получение лишь личного дворянства. В 1859 г. в Черноморском войске числилось 1698 потомственных и 1191 личных дворян.
Таким образом, как и в центре России, в Черноморском войске появилось свое привилегированное сословие. Именно у него в первую очередь были и крепостные крестьяне. Правда, последних в Черномории было немного, да и те использовались преимущественно в качестве дворовых людей. В 1810 г. таковых насчитывалось 70, через 30 лет — 1542, а к 1859 г. оставалось 324. Большая часть крепостных крестьян после 25-летней работы в качестве обслуги была переведена в разряд казаков.
Руководство Черноморским казачьим войском осуществляло войсковое правительство, во главе которого стояли атаман, судья и писарь. С сентября 1794 г. Черномория была разделена на 5 округов: Екатеринодарский, Фанагорийский, Бейсугский, Ейский и Григорьевский, руководство которыми осуществляли окружные правления. Последним подчинялись куренные селения во главе с выборными атаманами. С 1842 г. куренные селения стали называться станицами. Произошло укрупнение округов. Их осталось три: Таманский с центром в станице Петровской, Екатеринодарский с центром в г. Екатеринодаре и Ейский с окружным правлением в станице Уманской (ныне Ленинградская). В 1802 -1820 гг. Черномория по гражданской части подчинялась таврическому губернатору, а по военной — херсонскому. С 1820 г. Черноморское войско стало подчиняться командующему Отдельного Кавказского корпуса.
Большую роль в жизни казачества играла православная церковь. При переселении на Кубань казаки ставили временные походные церкви. Но уже в 1796 г. в Черномории было построено 4 церкви, через три года еще 12. Одновременно войсковое правительство позаботилось и о повышении грамотности казаков. В 1803 г. в г. Екатеринодаре открылась казачья школа. Стараниями войскового протоиерея К.В. Российского в Черномории появились 10 приходских школ, а в 1820 г. Черноморская войсковая гимназия. Широко развита была у казаков песенно-музыкальная культура. Не случайно в 1811 г. был создан войсковой певческо-музыкальный хор, пользовавшийся громадным успехом у казаков.
Соседями черноморских казаков в восточных районах Кубани были так называемые линейные казаки. В 1794 г. до трех тысяч в основном донских казаков основали 6 станиц при крепостях Усть-Лабинской, Кавказской, Григориполисской и Темнолесской. Из них был образован Кубанский казачий полк. В 1823—1826 гг. в станицах Баталпашинской (ныне г. Черкесск), Беломечетской, Невинномысской и Барсуковской разместился Хоперский полк. В 1803 г. выходцы из Слободской Украины вошли в сформированный Кавказский казачий полк. В октябре 1832 г. было образовано Кавказское линейное казачье войско, правый фланг которого располагался в восточной части Кубани. Как и черноморцы, линейцы обороняли южные рубежи России и активно участвовали в военных действиях Кавказской войны. Во время Крымской войны 1853—1856 гг. состав Кавказского линейного казачьего войска пополнился новыми воинскими формированиями. За участие в Крымской войне войско было награждено Георгиевскими знаменами. В 1858 г. были сформированы 1-й и 2-й Урупские полки, в 1859 — 3-й Лабинский полк. К 1860 г. линейное казачество состояло из 10 бригад, шесть из которых дислоцировались в восточной части Кубани.
Общее управление Кавказским линейным казачьим войском осуществлялось главнокомандующим отдельным Кавказским корпусом, в свою очередь подчинявшимся военному министерству. Во главе войска стоял наказной атаман. Кроме него, осуществляли руководство Кавказским линейным казачьим войском войсковое управление, бригадные правления, полковые и станичные военно-административные органы власти. В отличие от черноморцев, станичные атаманы у линейцев не избирались, а назначались из офицеров. Земля распределялась следующим образом: штаб-офицерам по 300 дес, обер-офицерам по 60 дес, казакам по 30 дес. Осуществляя военные функции, линейные казаки одновременно осваивали земельные просторы края, занимаясь скотоводством и земледелием. Увеличение населения осуществлялось за счет притока новых переселенцев и естественного роста казачества.
В 1858 г. в 36 станицах Северо-Восточного Прикубанья проживало 56,5 тыс. человек. В отличие от Черномории, большинство из них были великороссы. Полки и станицы казаков Кавказского линейного войска, выдвинутые в предгорья Северного Кавказа и находившиеся в авангарде продвижения России на юг, всегда находились в готовности к атаке или отражению противника. Практика их военных действий выработала необходимость приспособления к условиям гористой местности и своему воинственному противнику. Линейцы заимствовали у горцев не только их одежду и оружие, но и приемы боевых действий. Не случайно на Кавказе говорили, что «линеец — это тот же черкес, только русской национальности». А.П. Ермолов, предпочитавший регулярную армию иррегулярным частям, однако, высоко оценивал воинское искусство именно линейных казаков.
В 1859 г. война на Северо-Восточном Кавказе завершилась. Военные действия на Северо-Западном Кавказе вступили в свою завершающую стадию. В связи с этим начались серьезные военно-административные преобразования.
8 февраля 1860 г. была образована Кубанская область, включившая в себя Черноморию, Северо-Восточную часть Прикубанья и Закубанье. А 19 ноября последовал указ Черноморскому казачьему войску впредь именоваться Кубанским. В его состав включались также 6 бригад, пеший батальон и две конные батареи правого фланга Кавказского линейного казачьего войска. В это же время на Северо-Западном Кавказе еще продолжались военные действия с горцами. Реализовывался план завоевания Закубанья, подготовленный первым атаманом Кубанского казачьего войска Н.И. Евдокимовым. Его войска, разделенные на отряды, с боями продвигались на юг, в предгорье. Значительная часть горцев вынуждена была переселиться в Турцию. В конце марта 1864 г. русские войска заняли Навагинский форт (Сочи), а 21 мая 1864 г. в урочище Кбаада (Красная Поляна) войскам было торжественно объявлено об окончании Кавказской войны.
К этому времени в Закубанье уже возникло около 80 казачьих станиц. В 1865 г. на территории, заселенной горскими аулами, было создано пять округов с народно-окружными управлениями. В 1869 г. Кубанская область была разделена на пять уездов: Ейский, Баталпашинский, Екатеринодарский, Майкопский, Темрюкский. Во главе области назначался начальник, одновременно являвшийся наказным атаманом Кубанского казачьего войска. Он подчинялся наместнику царя на Кавказе. В 1876 г. в области было учреждено еще два уезда — Закубан-ский и Кавказский. В 1888 г. вместо Закубанского уезда появился Лабинский, а уезды переименовывались в отделы.
С небольшими изменениями это административное деление просуществовало до установления на Кубани советской власти в марте 1918 г., объявившей в апреле об образовании Кубанской советской социалистической республики. Однако с установлением на Кубани в августе 1918 г. антибольшевистской власти прежняя структура административно-территориального деления была воссоздана и просуществовала до восстановления советской власти в марте 1920 г. Единственное произошедшее изменение— Кубанская область 5 декабря 1918 г. была переименована в Кубанский край.
Создание крупного казачьего войска (второго по величине после Донского) и рост казачьего населения постепенно трансформировали и систему земельных отношений войскового сословия. Заимочная, бессрочная форма землепользования преобразовывалась в вольнозахватную, т. е. земля находилась в пользовании хозяина лишь до тех пор, пока он ее обрабатывал. Вот как описывал эту форму землепользования Е. Передельский, наблюдавший ее в станице Темижбекской: «В толоке (временном выгоне для скота), равно как и за полем (толокой), пахотная земля не делится, но каждый домохозяин знает свои загоны (пашни, нивы), и никто не имеет права запахать чужого загона. Если же чей-либо загон по какой-то бы ни было причине останется невспаханным, то он уже делается ничей, и его на следующий раз может пахать кто вздумает, кто первый поспеет».
В 80—90-е гг. XIX в. на Кубань хлынул поток переселенцев из России, возрос спрос на землю. В силу неотчуждаемости войсковых земель в станицах особое значение приобрела земельная аренда. Кто захватывал много земли, мог выгодно сдавать ее в аренду иногородним крестьянам. Это усиливало социальное неравенство. Поэтому станичные общества стали переходить к передельно-паевой системе распределения земли. Все казачьи земли в это время делились на войсковые, станичные и офицерские. Первые принадлежали всему Кубанскому казачьему войску. Вторые — станичным обществам. Обычно до половины этих земель шли на обеспечение паевыми наделами казаков, достигших 17-летнего возраста. Уравнительные переделы в станицах проходили по решению станичного общества один раз в 6, 9, 12 лет. С увеличением казачьего населения и уменьшением размеров паевых наделов переделы проводились чаще. Так, в 1890 г. паевой надел у кубанских казаков составлял в среднем 18 дес, в 1905 г. - 11,3, в 1917 г. - 7,6 дес.
До 20 % станичных земель выделялось на общественные нужды. Доходы от них шли на общественные мероприятия и оплату содержания станичной администрации. Часть земель передавалась школам, церковным причтам и т.д. Офицерские казачьи земли появились в связи с изданием Положения от 23 апреля 1870 г. о назначении генералам, офицерам и классным чиновникам Кубанского казачьего войска земельных участков в потомственную собственность. По этому Положению генералы и чиновники не ниже IV класса получали от 800 до 1500 десятин земли, а офицеры и чиновники более низкой служебной иерархии, а их было абсолютное большинство, значительно ниже этой нормы, но, как правило, не менее 50 дес. В общей площади казачьих земель Кубани «офицерские» земли составляли не более 5 %.
По земельному обеспечению казаки находились в привилегированном положении. Но за это им приходилось расплачиваться постоянной воинской готовностью и службой. Все казаки, достигавшие 18-летнего возраста, зачислялись в приготовительный разряд. Три года их обучали воинскому искусству в станицах и в лагерных сборах. С 21 года они зачислялись в строевой разряд, который делился на три очереди по четыре года в каждой.
Казаки 1-й очереди назначались на действительную службу в строевые части. Затем они перечислялись во 2-ю, а еще через 4 года в 3-ю очереди. В это время они проживали в станицах, но эпизодически привлекались на трехнедельные сборы.
По достижении 33 лет казаки зачислялись в запасной разряд, а с 38 лет в ополчение. Снаряжение казаков на службу происходило за их счет. Во время пребывания казака в 1 и 2-й очереди он должен был содержать верховую лошадь, в 3-й очереди обязан был ее приобрести по первому требованию. В начале XX в. снаряжение казака на службу обходилось его семье до 250 руб. — сумма немалая, если учесть, что 1 кг хлеба стоил несколько копеек. Казаки, признанные непригодными для службы в армии, но трудоспособные, платили денежный налог.
Пореформенные казачьи хозяйства в условиях развивавшихся товарно-капиталистических отношений постепенно приспосабливались к новым экономическим возможностям, втягивались в процесс капиталистической модернизации. В 1897 г. 12,5 % казачьих семей постоянно использовали труд наемных рабочих.
Вообще индекс использования наемной рабочей силы (отношение семей с постоянными наемными рабочими к числу семей, их выделявших) был самый высокий по сравнению с другими группами крестьянского населения.
Происходило и техническое переоснашение казачьих хозяйств. На смену устаревшим деревянным орудиям производства приходили машины новейшей конструкции. В 1897 г. «Вестник финансов, промышленности и торговли» (№ 21) выделял Кубанскую область, как один из районов России, где особенно много было самых дорогих в то время сельскохозяйственных машин — молотилок. Не случайно к концу XIX в. Кубань стала одним из крупнейших зернопроизводящих регионов страны. К этому времени в Кубанской области насчитывалось 212 станиц, большинство из которых во много раз превышали по численности населения обычные русские деревни.
Экономическим успехам кубанских казаков во многом способствовала политика войскового начальства, взявшего курс на просвещение казаков. В 1863 г. начальник Кубанской области Ф.Н. Сумароков-Эльстон в специальном циркуляре призвал духовенство и станичных атаманов форсировать открытие школ в станицах. Во исполнение этого призыва уже через несколько лет в станицах было открыто до 100 школ. К 1917 г. число образовательных учреждений на Кубани выросло более чем в 10 раз. В основном это были начальные училища, с 1871 г. переданные из ведомства местного казачьего начальства Министерству просвещения, и церковно-приходские школы.
В 1863 г. на Кубани стала выходить областная газета «Кубанские войсковые ведомости», освещавшая основные события местной жизни. С 1865 г. появились общественные библиотеки Кубанского казачьего войска. В 1879 г. при организованном Кубанском статистическом комитете усилиями известного краеведа Е.Д. Фелицына был создан в г. Екатеринодаре краеведческий музей. В 1907 г. он получил самостоятельный статус и стал называться «Этнографический и естественно-исторический музей Кубанского казачьего войска».
Казачество выдвинуло из своей среды немало талантливых людей, оставивших весомый след в истории Кубани. Достаточно упомянуть таких кубанских знатоков края, как Я.Г.Куха-ренко, архивариуса войскового архива П.П. Короленко, генерала Кубанского казачьего войска И.Д. Попко, известного российского статистика, члена-корреспондента Российской академии наук Ф.А. Щербину, академиков архитектуры братьев Е.Д. и И.Д. Черников, хормейстера и фольклориста Г.М. Концевича, литераторов В.С. Мову-Лиманского, Н.И. Вишневецкого, Г.В. Доброскока, А.Е. Пивня и др.
Говоря о замечательных деятелях кубанского казачества, нельзя не упомянуть тех, кто внес значительный вклад в просвещение, административное устройство, воспитание воинской доблести. Не все они были родом из казачьих семей, но они хорошо понимали как казачество, так и государственные интересы России. В Кубанском казачьем войске к таким относились прежде всего его наказные атаманы Н.Н. Кармалин (был во главе войска с 1873 по 1883 г.) и М.П. Бабыч (1908-1917 гг.).
В пореформенное время кубанские казаки не только делали существенные шаги по развитию кубанской экономики, но продолжали исполнять свой тяжелый воинский долг.
В 1876 г. в Болгарии вспыхнуло восстание против турецкого ига. Готовясь поддержать братьев-славян, русское правительство направило на Балканы свои войска, среди которых были и кубанские части. 12 апреля 1877 г. началась русско-турецкая война, и в тот же день Кубанский казачий полк подошел к границе России и Румынии. 26 июня передовой отряд генерала И.В. Гурко, в состав которого входил и Кубанский полк, появился у столицы древней Болгарии г. Тырново. Началось паническое отступление турок. Первой в город, преследуя турок, ворвалась сотня кубанских казаков.
Кубанские казаки проявили дерзость и выучку при штурме Шипкинского перевала, крепости Плевна, переправе через Дунай. Герой русско-турецкой войны генерал М.Д. Скобелев высоко оценивал боевые качества кубанского казачества.
Куда только не заносила военная судьба кубанских казаков! В 1879 г. Полтавский, Таманский и часть Лабинского полков участвуют в Ахал-Текинской экспедиции в Туркмении. 1-й Ейский полк в 1885 г. ведет бои с курдскими кочевниками, прорвавшимися в российские пределы из Ирана. На сопках Манчжурии в 1904 —1905 гг. с японцами сражаются Кубанская пластунская бригада, 1-й Екатеринодарский и 1-й Уманский полки, Терско-Кубанский конный полк и 1-я Кубанская казачья батарея. Кубанский казак генерал-майор В.Ф. Белый успешно командует артиллерией Порт-Артура.
Первая русская революция не обошла стороной и Кубань, а следовательно, и казачьи станицы.
Массовая смута не могла не повлиять и на казачество при всей его довольно монолитной корпоративности. Подчиняясь воинской дисциплине, казаки разгоняли экстремистские демонстрации, сопровождавшиеся погромами обывателей и избиениями представителей власти. В то время были случаи и отказа от полицейских функций и предъявления претензий властям, о чем свидетельствуют выступления 2-го Урупского казачьего полка и ряда пластунских батальонов.
Несомненно и то, что русская революция не прошла мимо политического сознания казачества, оставив в нем определенный след.
19 июля 1914 г. Россия вступила в невиданную в истории мировую бойню. Уже в первый день войны Кубань провожала на фронт казаков 2-го Полтавского и 2-го Кубанского полков. Всего на фронтах войны сражалось более ПО тыс. кубанских казаков. О стойкости казаков красноречивее всего говорят цифры. Их представил в свое время социолог генерал Н.А. Головин, показав соотношение кровавых потерь и попавших в плен в различных частях русской армии. У казаков это процентное соотношение было 94 и 6. По боевому духу они даже обогнали гвардию, где соотношение было 91 и 9. В регулярной кавалерии 79 и 21, у гренадеров 78 и 22, у армейской пехоты 65 и 35 %'. Только за первый месяц войны было представлено к наградам 500 кубанских казаков.
Кубанская казачка Матвеева стала первым Георгиевским кавалером среди женщин. Австрийцы и немцы больше всего боялись казаков, называя их «дьяволами на конях».
В 1915 г. казаки вместе с регулярной русской армией приняли активное участие в спасении анатолийских армян, вырезавшихся турками. Нередко казаки подхватывали в седла армянских детей и увозили их с места побоища. Всего было спасено 375 тыс. армян.
По всему миру прозвучал рассказ о беспримерном рейде по турецким тылам сотни 1-го Уманского полка под командованием В.Д. Гамалия.
1917 г. революционным набатом прозвучал над Россией. Весть о свержении самодержавия не всколыхнула казачьи станицы. Хотя и известно, что на уровне бытового сознания в различных казачьих семьях это событие воспринималось по-разному. Напротив, фронтовики-казаки в значительной степени испытали на себе влияние революционной пропаганды, о чем с горечью писал организатор Добровольческой армии генерал М.В. Алексеев. Придя домой с леворадикальными идеями, они постепенно нейтрализовались в традиционной среде станичников и заняли выжидающую позицию. Наказной атаман М.П. Бабыч был отстранен от должности Временным правительством. Комиссаром последнего в Кубанскую область был назначен член Государственной думы отставной есаул К.Л. Бардиж.
На Кубани стали создаваться гражданские комитеты, советы рабочих, солдатских и казачьих депутатов, в станицах оставались старые органы власти. 29 августа 1917 г. была созвана Кубанская войсковая рада, на которой были избраны войсковой атаман полковник А.П. Филимонов и Законодательная рада. Однако новая войсковая власть просуществовала недолго. 1 марта 1918 г. большевики заняли Екатеринодар. Повсюду устанавливалась советская власть.
Но уже 9 февраля 1918 г. из Ростова в поход против большевиков направилась небольшая в несколько тысяч человек армия генерала Л.Г. Корнилова. За время так называемого «Ледяного похода» его армия выросла незначительно, главным образом за счет объединения с отрядом Кубанской рады В.П. Покровского. Большинство же станичников продолжали сохранять выжидательный нейтралитет. Л.Г. Корнилов погиб под Екате-ринодаром, а принявший командование добровольцами А.И. Деникин увел их на Дон.
Но в июне 1918 г., значительно усилив Добровольческую армию, он выступил вновь в поход на Кубань. 17 августа добровольцы заняли г. Екатеринодар. Казаки постепенно отходили от позиции сторонних наблюдателей.
24 января 1919 г. Оргбюро ЦКРКП(б) приняло циркулярное письмо, положившее начало массовым репрессиям против казаков. Решение это вскоре было отменено, но большинство казачества (более 100 тыс. человек) встало под знамена белой армии. Однако и эта основная часть его не была единой, разделившись на самостийников (главным образом черноморцы) и неделимцев (бывшие линейцы). Сепаратисты, преобладавшие в войсковом правительстве и Раде, стремились утвердить суверенитет Кубани. На это А.И. Деникин ответил репрессиями. Казаки стали покидать армию и расходиться по домам. А.П. Филимонов сложил с себя полномочия атамана.
Весной 1920 г. белые части на Кубани потерпели поражение. Часть казачества, состоявшая из остатков Кубанской армии, сдалась в плен красным в районе Адлера. Другая часть перебралась в Крым к генералу П.Н. Врангелю. С разгромом последнего около 16—18 тыс. кубанцев покинуло Россию, многие навсегда. Но тех, кто остался на родине, тоже ждала нелегкая судьба.
Одна из древнейших легенд, дошедшая до нас, повествует об удивительной птице Феникс, которая, завершая свой земной путь, сгорала, но потом вновь возрождалась из пепла. Нечто подобное произошло и с российским казачеством. Казалось бы, исчезнувшее навсегда, оно в конце 1980-х годов, с началом перестройки социально-политической системы в СССР, неожиданно для многих напомнило о своем существовании. Мало того - по мере активизации общественной жизни в стране оно заявило о себе столь весомо, что с ним вынуждены были считаться не только руководители краев и областей, но и российские президенты.
И все же появление казачества на авансцене современной истории не было случайным. Большевики упразднили сословия, в том числе и войсковое казачество. Но они не могли уничтожить казачество как сложившуюся субэтническую общность русского народа с собственным менталитетом, исторической памятью, богатыми культурными традициями и обычаями. Отчасти они были вынуждены считаться с этим, подтверждением чему стали вышедший на э