Мой сайт

КУБАНЬ И ЧЕРНОМОРЬЕ В ПЕРИОД ПЕРВОБЫТНООБЩИННОГО И РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОГО СТРОЯ III - II ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ  НАШЕЙ ЭРЫ

Заселение Кавказа первобытным человеком шло с юга и было длительным и сложным. Древнейшие остатки жизни че­ловека у нас в крае относятся ко времени за 700—600 тысяч лет назад. Установить это помогла одна случайная находка. На берегу р. Псекупса было найдено орудие первобытного че­ловека — ручное рубило.

Климат нашего края был тогда относительно теплый. Зем­ли его отличались и прежде плодородием. Растительность была самой разнообразной. В степной части поражали разно­травье и продолжительность зеленого покрова. Сохранялись в,   то время в большей мере такие растения, как самшит и тис. Изобиловали разнообразным животным миром горы и леса. Тут встречались олени и косули, зубры, медведи и барсы. Во­ды края и омывающие его моря изобиловали рыбой. Человек бродил, собирая съедобные растения, корни, плоды и охотясь на животных. Следы пребывания этого древнейшего человека найдены не только на р. Псекупсе, но и по течению соседних речек Апчас, Марты, а также на р. Белой. С постепенным по­холоданием климата,  связанным  с наступлением с севера ледника, жизнь человека изменялась. Охота па крупных жи­вотных становится одним из основных занятий человека. В качестве жилищ он использует пещеры, а там, где их не бы­ло, селится под скальными навесами, строит простые жили­ща, обтягивая их шкурами животных. Известно много пещер­ных стоянок. Это — Большая Воронцовская пещера, Хостинские, Навалишенская, Ацинская, Лхштырская.

Орды первобытных охотников в это время жили не только по Черноморскому побережью, но и по северному склону Кав­казского хребта. На обширных степных просторах  Прикубанья паслись стада мамонтов, бизонов, оленей, диких лоша­дей и ослов. Все они становились добычей человека. Одна из наиболее изученных стоянок — Ильская. Люди здесь жили в шалашах, укрепленных у основания  камнями.  Мужчины занимались охотой, главным образом па зубров, женщины — собирательством. Съедобные растения могли надолго обеспе­чить питанием людей во время неудачных охот. Охотились всем коллективом путем облав и загонов. Орудиями  были уже не ручные рубила, а остроконечники, скребла, кремневые ножи и наконечники копий.

В эпоху неолита (V—IV тысячелетия до нашей эры) родо­вые общины, жившие на территории нашего края, переходят к животноводству и начинают заниматься земледелием.  Но окончательно земледелие завоевало себе прочное место в эпо­ху медно-каменного века (III тысячелетие до нашей эры). К этому времени относятся наиболее древние в Прикубанье земледельческие поселки. Их сравнительно недавно открыли в предгорьях южнее г. Майкопа. Одно из таких поселений находится на окраине поселка Каменномостского. Оно было, ограждено каменной стеной, дома располагались вдоль стен, а центральная часть поселения служила для загона скота. Население занималось мотыжным земледелием и скотовод­ством. Охота стала иметь подсобное значение. Основные орудия труда — топоры, тесла, ножи, наконечники стрел, скребки, вкладыши для серпов и другие делались еще из камня. Медных изделий было мало.

В горных районах нашего края и на Черноморском побережье во второй половине III и II тысячелетий до нашей эры жили племена, оставившие интереснейшие погребальные па­мятники — дольмены. Обычно дольмены сложены из пяти огромных плит, четыре из которых составляли стенки, а пятая крышу. В передней плите, как правило, имеется отверстие, за­крывающееся каменной пробкой. Иногда дольмены высека­лись в целых глыбах и только сверху покрывались плитой. Дольмены служили для захоронений и представляли как бы наземные склепы. При раскопках в дольменах были найдены медные топоры, тесла, наконечники копий, глиняные сосуды. Строители этих громадных гробниц занимались охотой, мо­тыжным земледелием и жили оседло.

В степях Прикубанья в это же время жили племена ското­водов. Они разводили коров, овец, приручена уже была ло­шадь. Орудия труда они делали из бронзы, хотя продолжали существовать еще и каменные. Памятниками их времени оста­лись курганы, которые встречаются по всей Кубанской степи.

 НАРОДЫ ПРИКУБАНЬЯ В I ТЫСЯЧЕЛЕТИИ ДО НАШЕЙ ЭРЫ

В то время, когда скифы жили в степях Северного При­черноморья, Прикубанье и восточное побережье Азовского моря заселили племена меотов. По образу жизни, занятиям и культуре очи напоминали скифов, но принадлежали к кавказ­ской группе племен. Так же, как и у скифов, часть меотских племен, обитавшая в степных районах Прикубанья, вела ко­чевой образ жизни, разводя огромные табуны лошадей, ота­ры овец, стада крупного рогатого скота, передвигаясь с места на место в поисках новых пастбищ. В кургане у аула Уляп вместе с вождем было погребено около 500 лошадей — це­лый табун. Но основную массу населения составляли земле­дельцы. Они жили оседло в небольших поселках,  располо­женных у рек и лиманов. Особенно густо было заселено пра­вобережье р. Кубани. Река с ее крутыми берегами давала надежную защиту от нападения врагов. С напольной стороны поселки были окружены земляными валами и рвами. По валу иногда возводились крепостные стены, построенные из двух рядов плетня с насыпанной между ними землей. За стенами тесно жались друг к другу маленькие глинобитные домики, крытые соломой и камышом. Жизнь на поселении начиналась, когда первые лучи солнца озаряли  восток  и  ночная мгла покидала степь. В поле выезжали пахари, пастухи гна­ли стада коров и овец, к реке спускались рыбаки, чтобы за­кинуть большие сети.  Пахота  производилась  деревянным плугом, в который впрягали несколько пар волов. Сеяли пшеницу, ячмень, просо. Хранили зерно не в амбарах, а в ямах — зернохранлищах. Во дворах стояли каменные руч­ные "мельницы". Они состояли из деревянного столика с вер­тикальной стойкой и двух прямоугольных каменных плит — жерновов. Из зерен изготовляли муку и различные крупы.

Население состояло не только из земледельцев и скотово­дов, жили в поселках также и ремесленники. По временам на окраине поселка поднимались густые столбы дыма — это гон­чары начинали топить печи, в которых обжигалась посуда. И каких только сосудов не изготовляли древние мастера! Здесь были и кувшины различной формы и величины, миски, бока­лы, чаши, кружки, вазочки и др. Некоторые кувшины распи­сывались белыми и розовыми красками. Кроме гончаров, бы­ли и другие ремесленники: металлурги, кузнецы, литейщики, оружейники, плотники и столяры, кожевники и сапожники, косторезы, ювелиры. В каждом доме был ткацкий станок, на котором женщины пряли пряжу.

Иногда к поселку приплывали большие гребные суда, гру­женные различными товарами. Все население спешило на ме­сто торжища. Боспорские купцы выгружали на берег дорогие разноцветные ткани, золотые украшения и бусы, сверкающие на солнце медные шлемы и панцири и другие изделия масте­ров боспорских городов. Жители поселка предлагали в обмен кожи и меха, зерновой хлеб. вяленую рыбу и «живой» товар — рабов. Это были военнопленные,  которых продавали  в рабство грекам. Во главе дружины становится военачальник. Прежнее равенство в роде. племени  исчезает,  выделяются богатые и знатные семьи. Вождей своих они хоронят в боль­ших курганах с пышным обрядом погребения. Так же как и скифы, меоты убивали слуг вождя, его рабов и рабынь, лоша­дей и погребали в могиле вместе со своим владыкой.

Рядовое население хоронило своих покойников в простых неглубоких ямах на общих кладбищах. По обряду меотов в могилу помещали сосуды с пищей и питьем и личные вещи покойника: воину — оружие, женщинам — украшения.

Меоты в III—IV веках нашей эры были вытеснены с пра­вобережья р. Кубани новыми кочевыми племенами в Закубанье. Они не исчезли, как скифы, а в более позднее время с племенами Черноморского побережья образовали адыгейскую народность.

 АНТИЧНЫЕ КОЛОНИИ НА СЕВЕРНОМ ПОБЕРЕЖЬЕ ЧЕРНОГО МОРЯ. БОСПОРСКОЕ ЦАРСТВО

На северном побережье Черного моря в VI веке до нашей эры образовались древнегреческие колонии. Наиболее густо были заселены берега Керченского пролива, в древности на­зывавшегося Боспором Киммерийским. Здесь возникли горо­да: Пантикапей (на месте теперешней Керчи), Фанагория (на юго-восточном берегу Таманского залива), Гермонасса  (на месте нынешней станицы Тамань) и др. Вначале они были самостоятельными  городами-государствами. Боспорское царство. На западе граница его доходила до г. Феодосии, на востоке  боспорские правители подчинили меотские племена нижнего течения р. Кубани и Восточного Приазовья. Столицей  государства  стал  город Пантикапей. Вторым крупным городом была Фанагория. Го­род был окружен мощной каменной стеной и правильно рас­планирован. Улицы его располагались перпендикулярно друг к другу. Вся территория разделялась на верхний и нижний го­род. В настоящее время, в связи с частичным опусканием бе­рега и наступлением моря, часть города находится под водой. Центр расположен на нижнем плато. Здесь стояли большие общественные здания, храмы, статуи древнегреческих  богов Аполлона, Афродиты. Улицы города вымощены, под мостовы­ми устроены водостоки для отвода дождевых вод,  имелись многочисленные колодцы с каменной выкладкой. В западной части было расположено большое общественное здание с ко­лоннадой, предназначенное для физической культуры (гимнасий). В домах богатых рабовладельцев комнаты оштукатури­вались и покрывались росписью. На юго-восточной  окраине Фанагории располагался квартал гончаров.

Жители Фанагории и близлежащих деревень занимались земледелием. Они пахали тяжелым деревянным плугом в уп­ряжке быков. Имели железные мотыги и серпы. Сеяли глав­ным образом пшеницу, а также ячмень и просо. Вокруг города возделывались сады.  в которых выращивались  груши, яблоки, сливы, алыча. На холмах, окружавших Фанагорию, находились виноградники. В проливе и в морях вылавлива­лось большое количество рыбы, особенно славились осетро­вые, которые вывозились в Грецию, где они высоко ценились.

Фапагория имела две гавани — одну морскую, где приставали суда, прибывшие из Греции, и вторую — речную на од­ном из рукавов Кубани. Отсюда суда, груженные товарами, плыли вверх по Кубани в земли меотов. Особенно тесные тор­говые связи в V—IV веках до нашей эры были с Афинами. Этот крупнейший город Греции вечно страдал от недостатка собственного хлеба, и половину всего необходимого ему при­возного хлеба — около миллиона пудов в год — получали из Боспора. Афинским купцам боспорские правители предоставляли право грузить свои суда первыми и освободили их от уплаты пошлины за вывозимый хлеб. Кроме Афин, Бос­порское государство вывозило хлеб и в другие города древней Греции. Помимо хлеба, Боспор вывозил соленую и вяленую рыбу, скот. кожи, меха, рабов.

Население Фанагории. как и других городов, состояло из греков и выходцев из  местной племенной знати,  которые усвоили греческую культуру и превратились в таких же ра­бовладельцев, как и сами греки. Боспорские правители обла­дали внушительными  военными  силами,  состоявшими  из тяжеловооруженной и легковооруженной-пехоты и из  кон­ницы.  .

В первые века нашей эры Боспорское государство было в зависимости от могущественной Римской империи. С ослабле­нием ее слабеет и Боспорское царство. В середине III века чашей эры Боспор уже не имел сил, чтобы успешно отражать натиск варварских племен. В IV веке нашей эры Фанагория пережила катастрофу — значительная часть города была разрушена и сожжена. Город подвергся разгрому  во время нашествия кочевников — гуннов.

 Их влияние на ко­ренное население Прикубанья оказалось незначительным, рабство здесь не утвердилось. К Х веку начинают устанавли­ваться феодальные отношения, а племена, жившие в Закубанье,-в предгорной части края и на Черноморском побережье, сложи­лись в адыгейскую народность. К тому времени крепнут связи между адыгами и Киевской Русью, чему способствует сущест­вование русского Тмутараканского княжества на Таманском полуострове.

В XIII—XIV веках адыгам пришлось выдержать натиск орд Батыя и Тимура, а в XV веке втянуться в длительную борьбу с султанской Турцией и Крымским ханством. Эти об­стоятельства сильно задержали экономическое и социальное развитие края, поставили под угрозу существование адыгов как целой народности. В 1557 году, избрав единственно вер­ный путь, Адыгея добровольно присоединилась к России.

НОВАЯ ИСТОРИЯ НА КУБАНИ

В XVIII веке помещичье землевладение и крепостное право распространяется на причерноморские и приазовские степи, Крым и Приднепровье. Этот район становится объек­том активной государственной политики царской России. Во время войн против Турции во второй половине XVIII века боевые действия происходят и в зоне Прикубанья, которое пе­реходит в состав Русского государства. В 90-е годы XVIII сто­летия начинается русское заселение правобережной Кубани и Таманского полуострова. Несмотря на особенности колони­зации наших земель, здесь также утверждаются феодальные отношения: землю расхватывают казачьи старшины, нещадно эксплуатируются беднота и беглый люд, распространяется крепостное  право.  Антифеодальные  народные  восстания в России нашли отголоски и на Кубани: в 1797 году произо­шло восстание казачьей бедноты, вошедшее в историю как Персидский бунт. Капиталистические отношения, развиваю­щиеся в России, еще очень слабо проникают в экономическую жизнь края.

В XIX веке, особенно после реформы 1861 года, страна бы­стро идет по капиталистическому пути развития. В конце века начинается этап пролетарского освободительного движения. Развитие капитализма на Кубани и Черноморье выражается в росте торговых связей, увеличении товарности сельскохозяй­ственного производства, появлении и развитии промышлен­ности.

Общероссийские события в разной степени отразились и на истории нашего края. Казаки и адыги принимали уча­стие в Отечественной войне 1812 года, на Черноморском по­бережье и Тамани происходили боевые действия Крымской войны, крестьянские восстания в Адыгее слились с общерус­ской борьбой против крепостного права. В 30—40-е годы на Кубани находились ссыльные декабристы, в 70-е и в пер­вой половине 80-х годов в станицах и городах велась народ­ническая  пропаганда.  Начинается  и  рабочее  движение, а в 90-е годы появляются первые марксистские кружки.

ДЕКАБРИСТЫ НА КУБАНИ

Даже после долгих лет сибирской каторги и ссылки декабристы не получали разрешения возвратиться до­мой — слишком напугано было самодержавие восстанием 14 декабря 1825 года. Царь тогда цинично заявил: "Этим господам — путь в Россию ведет через Кавказ". Многие декабристы были направлены  в  звании  нижних чинов в действующую Кавказскую армию. Шла война, и таким образом всякий удостоившийся императорского «благоволения» обрекался на верную гибель. О своем переселе­нии из Сибири на Кавказ декабристы говорили: "Из ада в ад".

В 1837 году, проделав двухмесячный путь через То­больск, Казань, Ростов, группа декабристов прибыла на Кубань. Их определили на службу в крепость Прочный Окоп. Это укрепление было основано в 1794 году донскими казаками. Здесь находилась штаб-квартира Кубанско­го  казачьего  войска и размещалась  артиллерийская бригада.

В Прочном Окопе декабристов радушно встретили офицеры, как могли, облегчали их тяжелую участь. Ссыль­ные декабристы числились в солдатском звании. Однако иные командиры тайно, с риском для своего служебного положения разрешали им в походах иметь верховую ло­шадь и вьючную для личных вещей.

 Декабристы — русские дворянские революционеры, бор­цы против крепостного права в России 14 декабря 1825 года на Сенатской площади в Петербурге  с оружием  выступили против царизма. Летом декабристы вместе со всеми участвовали в по­ходах и экспедициях, занимаались строительством укреплений. В частности, именно они строили Махошевское укреп­ление. На зимние квартиры возвращались в Прочноокопское.

В Прочном Окопе постоянно жила семья декабриста М. М. Нарышкина. Член «Союза благоденствия» и Север­ного тайного общества Михаил Михайлович Нарышкин был приговорен за участие в восстании 1825 года к двенадцати годам сибирской каторги. Его жена была одной из одиннадцати женщин, которые последовали за своими мужьями в Сибирь. Елизавета Петровна Нарышкина явля­лась дочерью прославленного героя 1812 года, искусного военачальника генерала П. П. Коновницына. Она была умна, блестяще образованна, остроумна, отлично пела. Ее любили в обществе.

Елизавета Петровна разделяла с мужем суровую участь ссыльной и его политические убеждения. Еще из Сибири полицейский агент доносил начальству: «Между дамами две самые непримиримые и всегда готовые разрывать на части правительство — княгиня Волконская и генералыла Коновницына (Е. П. Нарышкина). Их частные кружки слу­жат средоточием для всех недовольных, и нет брани злее той, которую они извергают на правительство и его слуг.

Брат Елизаветы Петровны П. П. Коновницын был чле­ном Северного тайного общества. Лишенный дворянского звания и осужденный к каторге, он одним из первых был переведен на Кавказ. Участвовал здесь во многих сраже­ниях. Сестра, приехав сюда, уже не застала брата: он умер от холеры.

В Прочноокопском Нарышкины занимали довольно большой дом на широкой улице, окруженный тенистым садом со сливовыми деревьями. Здесь всегда находили радушный прием декабристы и сочувствующие им офицеры.

Библиотека Нарышкиных была достоянием всех же­лающих. В этом доме устраивались музыкальные и лите­ратурные вечера Н. И. Лорер, один из деятельных чле­нов Южного тайного общества, умел развлечь всех забав­ными рассказами.

Постоянно  бывали  у  Нарышкиных  декабристы М. А. Назимов и В. Н. Лихарев, позднее погибший в бою под Валериком. Стали завсегдатаями у Нарышкиных де­кабристы братья Беляевы, прибывшие из Сибири тремя годами позднее их.

Разжалованный полковник М. М. Нарышкин, дослу­жившись на Кавказе до чина прапорщика, получил нако­нец в 1834 году разрешение вернуться в Россию. Он по­селился с женой в небольшом поместье недалеко от Ту­лы. До конца дней жизнь их была посвящена заботам об обездоленных друзьях-декабристах.

Дом Нарышкиных в Прочноокопском, где собирались ссыльные декабристы, к сожалению, не сохранился до на­ших дней. На его месте сейчас стоит старая пекарня. И лишь мемориальная доска, установленная в 1972 году, хранит память о пребывании на Кубани столь замечатель­ных людей России, которых В. Н. Ленин назвал самыми выдающимися деятелями дворянского периода в освобо­дительном движении России.

Казаки и иногородние, крестьяне, адыгейские крестьяне страдали от социального и национального угнетения, темноты и невежества, но своим трудом, ратными подвигами в борьбе с иноземцами они укрепили экономическую и военную мощь страны. Участвуя в революционном движении вместе со всеми трудящимися России, они делали первые шаги в борьбе за социальное освобождение. В конце XIX века на арене револю­ционной борьбы трудящихся края появился рабочий класс, которому суждено было возглавить крестьянское и нацио­нальное движение в борьбе против царизма и капитализма.

Жители Кубани принимали активное участие в военных действиях Гражданской и Великой Отечественной войн. Просто невозможно расскозать обо всех подвигах российсктх людей на Кубани. Наиболее ярким моментом в истории обороны Кубани была Малая Земля.

ПАМЯТЬ ЭТОЙ ЗЕМЛИ СВЯЩЕННА

Летом 1942 года на Кубани развернулись ожесточен­ные бои с немецко-фашистскнми захватчиками. Стремясь продвинуться к Тереку и перевалам Главного Кавказско­го хребта, гитлеровцы несли большие потери.

К Черноморскому побережью рвалась 17-я немецкая армия. На пути черных полчищ врага грудью встали бое­вые подразделения Новороссийского оборонительного рай­она, Азовской военной флотилии, Темрюкской, Керчен­ской, Новороссийской военно-морских баз и сводной авиа­группы.

Враг был остановлен на девятом километре Новорос­сийского шоссе. Заняв значительную часть города, гитле­ровцы не смогли продвинуться дальше по Сухумскому шоссе. У стен цементного завода "Октябрь" огненной чер­той прошел рубеж обороны.

Наша артиллерия держала под контролем Цемесскую бухту, и немцы не смогли использовать гавань как военно-морскую базу. Остановив врага, командование Красной Армии приступило к подготовке наступательной операции. В ночь с 3 на 4 февраля 1943 года, переправившись на бронекатерах-охотниках, на Мысхако — западный берег бухты — высадился десант особого назначения под коман­дованием майора Цезаря Львовича Куянкова. С ходу пре­одолевая сопротивление врага, ошеломив его в ночном бою внезапным ударом, десантники захватили участок от рыбозавода до Суджукской косы. Создавалась реальная угроза разгрома всей новороссийской группировки против­ника, включавшей шесть ударных дивизий, много артил­лерии и техники.

Начальник политотдела полковник Л. И. Брежнев в обращении от имени Военного совета 18-й армии призывал десантников: "Отвоеванный нами у врага клочок земли под городом Новороссийском мы назвали  "Малой зем­лей". Она хоть и мала, но она наша, советская, она поли­та нашим потом, нашей кровью, и мы ее никогда и ни­какому врагу не отдадм... Клянемся своими боевыми Знаменами, именем наших жен и детей, именем нашей люби­мой Родины, клянемся выстоять в предстоящих схватках с врагом, переломить его силы и очистить Тамань от фа­шистских мерзавцев. Превратим Малую землю в большую могилу для гитлеровцев!"

В знак верности своей клятве под обращением бойцы и командиры расписывались кровью.

"И в тяжелейших семидневных боях сдержали свое слово,— вспоминает бывший командир 142-го отдельного батальона морской пехоты С. Т. Григорьев.— Воин со связкой гранат, бутылкой с зажигательной смесью вступал в поединок с фашистским танком — и уничтожал его. Ав­томатным, пулеметным огнем и дерзкими контратаками десантники опрокидывали и обращали в бегство вражес­кую пехоту, устилая землю трупами фашистов".

Несмотря на огромное преимущество в живой силе и боевой технике, фашистам не удалось уничтожить или сдвинуть с места первых десантников. Больше того: ни на одной захваченной нашими бойцами позиции они не про­двинулись ни на шаг.

Плацдарм Малая земля по фронту шесть километров, в глубину четыре с половиной. Случалось, в окопах сра­жались почти по колено засыпанные раскаленными гиль­зами. Малая земля всего 30 квадратных километров, на каждую пядь ее гитлеровцы обрушили тонны металла.

Оборона Малой земли окрепла день ото дня, приковы­вая к себе все более крупные воинские формирования вра­га. Советские десантники, чудо-богатыри нашего века, стояли насмерть, проявляя массовый героизм, невиданное мужество. За 225 дней сюда высадились 62 тысячи бой­цов и командиров. Они сразу же вступали в бой, методи­чески уничтожая врага, готовя неминуемый крах операции «Эдельвейс».

Накопив силы, малоземельцы — западная группа войск 18-й десантной армии — пошли в наступление. Огромный вклад внесли они в освобождение Новороссийска и Тама-ни от немецко-фашистских захватчиков.

Малая  земля — земля  героев — стала  священным, вечно впечатляющим памятником подвигу нашего парода.

Буквально на третий день освобождения, 19 сентября 1943 года, в разрушенном до основания городе бюро Но­вороссийского горкома ВКП(б) приняло постановление «Об увековечении памяти бойцов и офицеров Красной Ар­мии и Военно-Морского Флота, партизан, погибших в боях за освобождение Новороссийска.

Там, где в февральскую ночь 1943-го высадился мор­ской десант отважного майора Ц. Л. Куникова, воздвиг­нута памятная стела. Территория вокруг нее решением Новороссийского горисполкома объявлена заповедной. Бе­режно охраняются обвалившиеся и заросшие травой око­пы, траншеи, воронки от снарядов, разрушенные огневые точки, наблюдательные пункты. На площадке у береговой кромки собраны образцы боевой трофейной и отечествен­ной техники военного времени. В последнюю субботу ап­реля, когда в городе-герое проводится день памяти павших в борьбе против врагов нашей Отчизны, 9 мая и 16 сен­тября (в день освобождения Новороссийска) тысячи горо­жан приходят сюда, к этому памятнику на Мысхако. Один за другим подъезжают автобусы с экскурсантами и ту­ристами.

Сейчас в городе-герое сооружен мемориальный комп­лекс воинской славы в честь подвигов героев гражданской и Великой Отечественной войн. Основу грандиозного художественного произведения составляют три композиционных узла: «Малая земля», "Линия обороны" и "Потопленные эскадроны".

 Неподалеку от места высадки куниковского десанта со стороны моря поднимается гигантских размеров десантное судно, выполненное из металлоконструкций, каменных бло­ков и гранитных плит красного, черного и серого цветов. На плоскостях корабля разместились горельефы солдат и матросов, как бы выходящих из морских волн на берег, на штурм врага и закрепляющих на узкой полоске земли красное знамя.

Монумент заключает в себе галерею памяти героев Малой земли, в центре зала вспыхнул Вечный огонь. На наружных сторонах памятника высечены наименования воинских частей, особо отличившихся в сражениях за го­род. Вновь созданные в мемориальной зоне фортификаци­онные сооружения с точностью воспроизводят облик, ко­торый это место имело в военную пору.

Авторами мемориального комплекса "Малая земля" являются победители Всесоюзного творческого конкурса на лучший проект Новороссийского мемориала народный художник СССР, лауреат Государственной премии, участ­ник боев на Малой земле В. Е. Цигаль, заслуженный ар­хитектор РСФСР, лауреат Ленинской премии Я. Б. Белопольский, архитекторы Р. Т. Кананин и В. И. Хавин.

Один из первых послевоенных памятников павшим малоземельцам установлен у въезда в поселок виноградар­ского совхоза «Малая земля». Отлит памятник в бронзе: воин с автоматом на­изготовку н воин с венком Славы, преклонивший колено. На пьедестале — скорбный список погибших.

Среди новостроек — промышленных и жилых зда­ний — помещения старой архитектуры, у входа в одно из них мраморная мемориальная доска:: "1943 год. Здесь на­ходился штаб 83-й дважды Краснознаменной бригады мор­ской пехоты". Там, где между склонами гор по зеленой долине, об­рамленной совхозными виноградниками, деревьями и гус­тым кустарником, неприметно торопится с журчанием навстречу морю речушка Мысхако, в 1974 году создан мемориальный комплекс "Долина смерти".

На стеле перед въездом памятная надпись: «По этой долине осуществлялось обеспечение левого фланга войск Малой земли боеприпасами, продовольствием и всем не­обходимым для жизни, ведения боя. Здесь находились единственные источники питьевой воды. Весь район про­тивник держал под постоянным массированным огнем.»

Рядом разместилось еще девять стел, рассказывающих о самых кровопролитных сражениях в апреле 1943 года, смотровая площадка, картамакет боев в Долине смерти и на всей Малой земле.

На невысоком постаменте — оригинальный по своему решению и материалу памятник: взметнувшийся кверху взрыв, созданный из крупных осколков и целых болванок снарядов, мин, авиабомб.

"Помни, товарищ! — гласит текст, читая который, чув­ствуешь, как холодеет сердце и по телу разливается оз­ноб.— 1250 килограммов смертоносного металла обрушил враг на каждого малоземельца в дни беспримерного под­вига. Горели камни, и земля плавилась, помни это, современник, помни и передай потомкам!"

В неглубокой долине у Колдун-горы запомнится еще один своеобразный памятник мемориального комплекса — обычный колодец. В дни особенно кровопролитных боев он был одним из немногих источников питьевой воды на Малой земле. Недаром бойцы называли его: "Источник жизни в Долине смерти".

Завершает этот уникальный  мемориал  многотонный противотанковый «еж», поднятый на бетонный постамент и обозначающий передний край обороны Малой земли. Кубанцы видят особый смысл в том, что беспримерная героическая эпопея Малой земли происходила на терри­тории нашего края.

 

ОГНЕННЫЕ МИЛИ РЫБАКОВ

Изменчиво Азовское море. То стелется оно спо­койной серебристой гладью, то, взъярившись, бьет тугой волной в невысокий восточный берег. А рядом лиманы... лиманы. Древняя земля — край нелегкого рыбацкого труда.  Испокон веков рыбак окружен здесь и почетом, и уважением. От Ейска до Тамани разбросаны но побережью рыболовецкие хозяйства. Десятки тысяч центнеров рыбы ежегодно добывали они в водах Азовского моря.

Так было и в весеннюю путину 1941 года. Но грянула война. Из Темрюка и Приморско-Ахтарской, из Голубицкой и Бриньковской, из Ачуева и Тамани потянулись рыбаки в военкоматы. Опусте­ли рыбацкие хутора и станицы.

В октябре сорок первого года гитлеровцы подо­шли к Ростову-на-Дону. Началась срочная эвакуа­ция в глубь страны приазовских рыболовецких пред­приятий. Рыбаки прячут орудия лова, промысловые суда объединяются в боевые дивизионы. Уже в обо­роне Ростова  участвовал 18-й рыбацкий дивизион под командованием А. Г. Горбанева.  В короткий срок под огнем врага он переправил через Дон свы­ше 40 тысяч советских солдат со всем вооружением, техникой и боезапасом.

А когда началось сражение на Керченском полуострове, рыболовецкие суда вместе с кораблями Азовской военной флотилии участвуют в эвакуации воинских частей, продовольствия и техники, пере­правляют на таманский берег гражданское насе­ление. Под бомбами и снарядами днем и ночью снуют они по проливу. Немало погибло их в это тяжелое время, но поставленная задача была вы­полнена.

В Керчи уже хозяйничали немцы, а в проливе, на небольшом островке Средняя Коса, группа рыба­ков во главе с И. Л. Голиковым демонтировала по ночам оборудование рыбного завода и вывозила рыбу.

В октябре 1941 года по решению Советского пра­вительства весь промысловый флот Азово-Черноморского бассейна военизируется. Из рыболовецких судов было сформировано тридцать два морских ди­визиона. Они несли дозорную службу, разминиро­вали фарватеры, эвакуировали раненых, перевози­ли боевую технику, участвовали в десантных операциях в Еникале, Керчи, Феодосии, на Малой зем­ле, Мысхако, в Новороссийске и других пунктах.

В жарких боях покрыли себя рыбаки неувядае­мой славой. В конце декабря сорок первого года промысловые суда совместно с кораблями Азовской флотилии готовятся к высадке десанта на крым­ский берег, на мысы Зюк, Тархан. Хрони, в районы Казантип и Еникале. 24 декабря боевые корабли, а также рыбацкие сейнеры и бойды погрузили техни­ку, а следующей ночью приняли десант. Погода пор­тилась. Поднялся ветер.  Крутые волны заливали низкосидящие палубы. Промокшие десантники жа­лись друг к другу, чтобы хоть как-то согреться. А с рассветом в небе завыли фашистские бомбардиров­щики, обрушив на суда свой  смертоносный груз. Вслед за тем с крымского берега ударила вражес­кая артиллерия.

Прорвавшись сквозь огонь, несколько десантных групп зацепились за крымскую землю, заняли плац­дарм, повели наступление, сдерживая врага до при­бытия основных сил.

До весны 1942 года корабли Азовской флотилии и рыбацкие суда обеспечивали связь с войсками на Керченском полуострове, доставляли им боеприпа­сы и продовольствие, ставили в проливе минные за­граждения. А когда в мае гитлеровские танки вы­шли в тыл десантников, рыбаки вместе с моряками-азовцами участвовали в эвакуации наших войск на Таманский полуостров.

Война для рыбаков была тяжким испытанием. Они участвовали в боевых операциях, а когда выпа­дала возможность, ставили невода, и нередко под огнем противника. Страна нуждалась в рыбе, как и в других продуктах питания. Сколько раз, на­пример, бригада Д. А. Попова из темрюкского рыбколхоза имени Ильича выходила на промысел в Керченский пролив, в зону военных действий... Од­нажды фашистская авиация разбомбила наше гос­питальное судно. Рыбаки, рискуя жизнью, броси­лись на помощь. Их усилиями было спасено свыше сорока тяжело раненных бойцов и командиров.

В лихую для Родины годину потомственные ры­баки—старики и женщины заменили на промысле своих сыновей и внуков, ушедших на фронт. В Темрюкском районе бригадир колхоза «Красный пар­тизаны П. А. Дураков призвал односельчан собрать по домам оставшиеся орудия лова, чтобы выйти на промысел. За рыбаками охотились вражеские кате­ра, с воздуха расстреливали самолеты. Но лов про­должался.

Удар за ударом наносила немецкая авиация по Ахтарскому рыбозаводу. Горели цехи, холодильник, склады, нефтебаза, горели жилые дома, но рыбаки не сдавались, продолжали работать. Коллектив Ах-тарского рыбозавода завоевал в весенней путине 1942 года первую премию во Всесоюзном социали­стическом соревновании рыбаков, а рыбаки Темрюкского района дали стране 200 тысяч пудов рыбы. В общей же сложности в тяжелых прифронтовых условиях азово-черноморцы выловили рыбы боль­ше, чем в мирное время.

В летописи рыбаков Приазовья немало славных боевых страниц.

Шкипер С. Е. Пашков в один из рейсов под са­мым носом у противника переправил через Керчен­ский пролив диверсионную группу. На подходе к берегу десант был обнаружен. Немцы открыли ура­ганный огонь. Получив пробоину, судно затонуло. Пашков вместе с десантниками вплавь добрался до берега. Диверсионная группа боевое задание вы­полнила. Катер "Касатка" под командованием шкипера

Кириленко получил пробоины и начал тонуть. Командир не растерялся. Поддерживая плавучесть, он высаживал по семерке десантников в спасательную шлюпку и переправлял их на берег. Вскоре вся группа оказалась в заданном районе.

В один из боев в судно шкипера П. Ф. Кузьменко попала бомба. Приняв, казалось бы, невозмож­ные меры, Кузьменко не только дотянул до своего порта, но и подобрал из воды несколько раненых бойцов.

9 июня 1942 года председатель Темрюкского ко­митета обороны докладывал Краснодарскому край­кому ВКП(б):

"В период проведения боевых операций в рай­онах Крымского полуострова весной 1942 года уча­ствовали в этих операциях,  оказывая содействие частям Красной Армии и Флота, 75 рыболовецких судов нашего района вместе с обслуживающими их командами. За участие в десантных операциях в декабре 1941 года были многие награждены".

Оборона Таманского полуострова вошла герои­ческой страницей в летопись Великой Отечествен­ной войны. Неувядаемой славой покрыли себя мо­ряки Азовской военной флотилии и азовские рыбаки.

Участвовали рыбаки и в партизанском движе­нии. Их отряды действовали в Приморско-Ахтар-ском и Темрюкском районах, сражались под Анапой и Новороссийском.

Народные мстители нападали на вражеские обо­зы, не раз доставали языка, снайперским огнем ист­ребляли фашистов. Многие рыбаки за партизанские подвиги были отмечены правительственными на­градами.

В плавнях Приморско-Ахтарского района дейст­вовал партизанский отряд рыбаков Ахтарского ры­бозавода. Среди них был директор этого предприятия Л. И. Ефименко и председатель  рыбколхоза имени Чапаева С. С. Глущенко. Оба они погибли от рук немецко-фашистских захватчиков.

Наступило время изгнания фашистов с кубан­ской земли, вместе с воинами Красной Армии били врага и рыбаки Приазовья. Одним из первых осе­нью 1943 года высадил десант на Керченский полу­остров сейнер № 20 шкипера Василия Баксанина. В иные дни в боях за Крым под ураганным огнем противника "двадцатка" делала  по четырнадцать рейсов. Люди спали лишь в короткие минуты, когда судно стояло под погрузкой. В один из рейсов оско­лок пробил борт сейнера ниже ватерлинии. В трюм хлынула вода. Люди отчаянно боролись за спасе­ние своего корабля. Работы уже подходили к кон­цу, когда командира скосил осколок снаряда.  Но экипаж не растерялся и спас судно.

Стараясь помешать действиям нашего флота, немцы каждую ночь сбрасывали в Керченский про­лив десятки мин. Но и этот замысел врага был со­рван с помощью рыбаков, которые, разбив пролив на квадраты, в каждом из них несли патрульную службу и своевременно сообщали командованию о местах минирования. По этим донесениям военные моряки обезвреживали вражеские мины.

Едва кубанская земля освободилась от оккупан­тов, как рыбаки принялись за восстановление своего хозяйства. Немцы еще были в станице Славянской, а в Ачуеве, Гривенской, Ахтаряхуже начался лов рыбы. К ноябрю сорок т